Меню
Skip menuВалентин Иннокентьевич Анненский-Кривич
Валентин Анненский родился 20 июня 1880 года в сельце Сливицкое Смоленской губернии (имение матери), в семье выдающегося поэта, филолога-эллиниста, переводчика и педагога Иннокентия Федоровича Анненского (1855-1909), занимавшего в то время скромный пост преподавателя древних языков петербургской гимназии. (При жизни И.Ф.Анненский получил некоторую известность лишь как ученый-филолог, переводчик и специалист в области античной литературы, деятель народного просвещения. Признание его, как большого поэта, пришло к нему уже после смерти.) Иннокентий Федорович был целиком поглощен педагогической работой (число уроков иногда доходило до 56 в неделю), литературным и научным творчеством, поэтому воспитанием Валентина занималась его мать - Дина Валентиновна (1841-1916).
"Иннокентий был еще слишком молод и не мог по-настоящему почувствовать себя отцом, или, быть может, он так глубоко ушел в свою внутреннюю жизнь, что слабо замечал все окружающее, хотя бы это был его собственный сын. <...> это не развило с первых лет жизни естественной связи между отцом и сыном, даже напротив, породило между ними некоторого рода отчуждение..." , - вспоминала племянница И.Ф.Анненского Т.А.Богданович .
Учился Валентин сначала в 8-й петербургской гимназии, а после назначения Иннокентия Федоровича директором царскосельской Николаевской гимназии (1896) стал ее учеником. Анненские переехали из Петербурга в Царское Село, где Иннокеннтию Федоровичу была выделена служебная квартира при гимназии.
Положение "директорского сына" накладывало свой отпечаток на гимназическую жизнь Валентина, не так просто было наладить товарищеские отношения среди учеников. С отцом в гимназии его отношения были сугубо официальными: "Отец никогда не следил за моими домашними занятиями... <...> Никаких разговоров о гимназических делах отец с домашними и уж тем более со мной никогда не вел, а в стенах гимназии всегда называл меня по фамилии с добавл<ением> имени (я же его — по имени и отчеству)."
После окончания гимназии (1899) В.Анненский учился на юридическом факультете С.-Петербургского университета, который закончил в 1903 году. Впервые выступил в литературе в 1902 году, писал под псевдонимом Валентин Кривич. В 1903 году участвовал стихами в "Литературно-художественном сборнике" Петербургского университета (СПб., 1903), в котором также дебютировали Александр Блок и два других выпускника царскосельской гимназии - И.Л.Варшавский и Б.О.Мейер.
В 1905 году В.Кривич женился на Наталье Владимировне фон Штейн (1885-1975), сестре поэта, переводчика и критика Сергея фон Штейн. Молодые поселились в квартире на первом этаже гимназии, стали устраивать у себя вечера, на которых иногда бывала ученица Мариинской гимназии Аня Горенко (Анна Ахматова).
(АА: "В 1904-1905 годах собирались по четвергам у Инны Андреевны (сестра А.Ахматовой, жена С.В. фон Штейна) и Сергея Владимировича, называлось это "журфиксы". На самом деле это были очень скромные студенческие вечеринки. Читали стихи, пили чай с пряниками, болтали. А в январе 1905 года Кривич женился на Наташе Штейн и они жили в гимназии на Малой, там же, где жил Иннокентий Федорович, только у них была отдельная квартира. У них собирались по понедельникам. приблизительно то же самое было, только параднее, потомучто там лакей в белых перчатках подавал.
Папа меня не пускал ни туда, ни сюда, так что мама меня по секрету отпускала до 12 часов к Инне и к Анненским, когда папы не было дома.)
(Из воспоминаний В.С.Срезневской: "Валентин женился на Наташе Штейн. <...> Молодые жили отдельно внизу - но внутренняя лестница вела в квартиру Дины Валентиновны и Иннокентия Федоровича, где молодые обедали и куда к вечернему чаю приводили своих гостей".)
После отставки И.Ф.Анненского с поста директора гимназии семья Анненских переехала в большой дом с садом - дом Эбермана, находившийся недалеко от Московских ворот. Впоследствии они переехали в дом Пантушко на Захаржевской улице, откуда в декабре 1909 года И.Ф.Анненского провожали в последний путь.
В Царском Селе, на квартирах Гумилевых, Коковцевых, Анненских проводились литературные вечера, на которых иногда присутствовали вместе сын и отец Анненские. На одном из таких собраний, состоявшемся 24 мая 1908 года на квартире Анненских (В.Кривича), тогда еще начинающий поэт, Николай Гумилев баллотировался и был избран членом кружка "Вечера Случевского". Знакомство В.И.Кривича и Н.С.Гумилева произошло раньше, уже вначале 1906 года они вместе участвовали в сборнике Северная речь, тогда же стали обмениваться новыми стихами. В 1908-1909 годах, после возвращения Н.Гумилева из Парижа, они нередко бывали друг у друга на литературных собраниях, вместе принимали участие в выпуске первых номеров журнала "Апполон". Валентину Кривичу посвящено стихотворение Н.Гумилева "Северный раджа" (Сб. "Жемчуга", 1910), впервые прочитанное на заседании кружка "Вечера Случевского" в декабре 1908 года. О дружеских отношениях Н.Гумилева и В.Кривича говорят письма Н.Гумилева к В.Кривичу и И.Ф.Анненскому/8/.
В.И.Кривич публиковал стихи, рассказы, критические и библиографические очерки и заметки в журналах "Всемирный вестник", "Вестник Европы", "Аполлон", "Нива" и других. В 1909 году в журнале "Аполлон" вышла в свет статья Иннокентия Анненского "О современном лиризме", в которой он наряду с анализом творчества признанных мэтров поэзии: Блока, Брюсова, Сологуба дал характеристику творчества молодых поэтов, в том числе и своему сыну - В.Кривичу.
"У Бунина есть страстный, исключительный поклонник - Валентин Кривич. (Сборник "Цветотравы" в печати.) Только этот младший любит удушливый и даже грозовой колорит пейзажа.
Вот его "Праздник" в выдержках:
Нераздуманною думой
Молча в вечность уходя,
Был закутан день угрюмый
Паутиною дождя. <...> И, зажегши за туманом
Глаз слепого фонаря,
Умирал, больным и пьяным,
Красный День календаря. Велся скучно и невнятно
Скучный спор дождя и крыш
И зловещи были пятна
Синих вымокших афиш.
Верный вкус и много отчетливой - хотя не солнечной, а скорей электрической ясности - в строго правильных, но суховатых строфах Валентина Кривича. Откуда только у этого молодого поэта такая не то что пережитость, а даже согбенность в тоне пьесы? Или и точно 1905-й год и его страшный сосед раньше времени состарили людей, невеселых от природы? "
Упоминаемый в статье сборник стихов Кривича "Цветотравы" вышел только в 1912 году с посвящением "светлой памяти ушедшего отца моего".
Известие о смерти отца (30 ноября 1909 г.) застало В.Кривича в тот момент, когда он по его поручению был занят компоновкой второй книги его стихов "Кипарисовый ларец" для отсылки в издательство. С тех пор Валентин Иннокентьевич в течение всей жизни участвовал в издании творчества И.Ф.Анненского, писал воспоминания о нем. В начале 1920-х годов он вместе с Вс.Рождественским, Э.Голлербахом и другими организовал поэтическое общество Кифара, посвященное памяти И.Ф.Анненского. В 1923 году была выпущена вторая (посмертная) книга стихов Иннокентия Анненского в редакции и со вступительной статьей Валентина Кривича. В 1925 году вышла в свет работа Кривича "Иннокентий Анненский по семейным воспоминаниям и рукописным материалам" , где писал он об отце, как о человеке, о педагоге, директоре гимназии и лишь вскольз, как о поэте (в работе говорится о жизни И.Анненского до его переезда в Царское Село).
"В биографии В. Кривич говорит об И. Анненском, главным образом, как об учителе, директоре, чиновнике... Поздравительные адреса при его отъездах при перемене службы развертываются В. Кривичем в длинный свиток... А главное, конечно, - время упущено. И. Анненский появляется в этой биографии идеализированным. Облик его искажен... Но, может быть, так и лучше? Может быть, найдутся сторонники именно такой биографии. Представьте себе, что Лева через 20 лет стал бы писать биографию Н. С." - говорила, недолюбливавшая В.Кривича, Анна Ахматова /4/.
В последующие годы В.Кривич работал над мемуарной книгой об отце, охватывающей всю жизнь Иннокентия Федоровича, но так и не сумел довести свой замысел до конца. Разрозненные материалы книги были изданы А.В.Лавровым и Р.Д.Тименчиком ("Иннокентий Анненский в неизданных воспоминаниях") в 1991 году.
Все годы после смерти И.Ф.Анненского, вплоть до 1930-х годов, его архив (все рукописи и переписка) находился в руках В.Кривича. Неоднократные попытки Анны Ахматовой и П.Лукницкого получить доступ к архиву не увенчались успехом. В.Кривич тщательно оберегал свое право публикатора и редактора произведений отца. Лишь незадолго до смерти, в 1936 году, он согласился передать архив Государственному литературному музею.
Непросто складывалась личная жизнь В.Кривича. В 1915 году он разошелся с Натальей фон Штейн, которая впоследствии вышла замуж за сына пасынка И.Ф.Анненского В.П.Хмара-Борщевского. До революции служил на скромных должностях в министерстве путей сообщения и в управлении сберегательных касс, в 1920-1930 годах работал в редакциях ведомственных газет.
От второго брака с Еленой Александровной у него родилась дочь - Елена Валентиновна (Лала) Анненская (1922-1976). Семья жила в постоянной материальной нужде (Валентин Иннокентьевич не был практическим человеком), но, несмотря на это, он всегда оставался тонким знатоком литературы, острословом и верным блюстителем "заветов милой старины".
Так о нем с большой теплотой писали его друг-царскосел Э.Ф.Голлербах, живший с ним в послереволюционные годы в одном доме (Детское Село, ул. Глинки д.27), и жена брата Э.Голлербаха - Л.А.Голлербах.
"В сущности, продолжал жить в этом городе и Анненский. Не могла отлететь его муза, покуда кипарисовый ларец оставался в Царском Селе. И не только наследие поэта, но и весь строй его души остался здесь, охраняемый и сберегаемый другим поэтом, близким ему двойным родством — духовным и кровным: в Анненском-Кривиче прочно связались в единое целое хорошие литературные традиции, сокрушительное острословие, «вечера Случевского» и ранний «Аполлон». (Наперекор Хроносу, отпустившему ему уже полвека, сохранил он сочность чувств и военную выправку, — опекун рукописных писателей, амфитрион литературных чаепитий, кладезь анекдотов и рог сатирического изобилия, энтузиаст российского слова и верный блюститель «заветов милой старины», — он, чей графический пробор, коллекция трубок и матерая шинель сочленены с Царским Селом столь же тесно, сколь его «Смоленская плясовая» с литературными вечерами в городе муз)."
"... как многие русские люди, Валентин был богаче и своеобразнее, больше высказывался в беседах и общении, чем в своих произведениях, да и весь строй и быт Анненских был каким-то невиданным островом на фоне советского океана. Он был действительно русский барин старых времен, и мне больше всего хочется сравнить его с чудом уцелевшим екатерининским вельможей по утонченности манер и речи, по шарму, забавным недостаткам и той поистине детской беспечности и презрению к деньгам и ко всему, что касалось какого-то практического смысла и устройства жизни. Такой же была и его жена, Леночка Анненская. Революции Валентин не признал, не изменился, не применился, ни к чему не приспособился и до конца дней сохранил тот широкий барский размах, к которому привык с детства. Сотрудничать с большевиками он не хотел из принципа, упорно отказывался от какого-либо участия в литературном «строительстве социализма» и за все время после революции не напечатал ни одной строки [Последнее не совсем верно. — Коммент.]. Работал он не то мелким конторщиком, не то рассыльным в каком-то медицинском учреждении и другого не хотел. […]. Валентин Иннокентьевич действительно и во всем был барином старых времен: большой эрудит в области литературы русской и иностранной и тонкий ценитель искусства всякого рода, он в совершенстве владел давно исчезнувшим искусством изящно-остроумной «causerie» [ "Болтовни" (франц.) — Коммент.], а кроме того и сам был замечательным рассказчиком: какой-нибудь пустяковый и совсем неинтересный с виду случай обращался у него в замечательнейший эпизод, полный юмора и наблюдательности. [...]. Дом Анненских был последним литературным салоном Царского Села. У них собирались писатели, поэты, художники; читали свои произведения, вели беседы о различных проблемах 'большого' искусства. Из посетителей упомяну ныне покойных Разумника-Иванова, очень редко старика Сологуба, В.Рождественского, несколько раз Алексея Толстого, Эриха Голлербаха и рано погибшего в тюрьме писателя Скалдина. Приходили и художники, среди них Петров-Водкин. Но салон просуществовал недолго. В один непрекрасный день явился агент Чека, переписал фамилии всех посетителей и долго и со скрытой угрозой допрашивал, зачем и для чего собираются. Салон закрылся. Продолжать было бы слишком большим риском" (цит. по копии С.Л.Голлербаха)."
Из воспоминаний Л.А.Голлербах
Как поэт, В.Кривич не достиг широкого признания, после выхода в свет сборника "Цветотравы" лишь изредка публиковал в отдельных журналах свои стихотворения. Он прожил вместе с И.Ф.Анненским, никогда не отлучаясь от него надолго, почти 30 лет, и вся его жизнь прошла, во многом, в тени своего отца. И хотя, судя по воспоминаниям современников, между отцом и сыном не было прочной духовной близости, Валентин Кривич всегда оставался верным его памяти, а воспоминания В.И.Кривича и по сей день являются основным мемуарным источником сведений об Иннокентии Федоровиче Анненском.
